Вдруг кто-то закричал: пехота!
Настал волненья апогей.
Амуниционный шорох роты
Командой грохнулся: к ноге!
В ушах шатался шаг шоссейный
И вздрагивал, и замирал.
По строю с капитаном штейном
Прохаживался адмирал.
“Я б ждать не стал, чтоб чирей вызрел.
Я б гнал и шпарил по пятам.
Предлогов тьма. Случайный выстрел,
И - дело в шляпе, капитан”.
“Parlez рlus bas,- заметил сухо *)
Другой. - Притом я не оглох,
Подумайте, какого слуха
Коснуться может диалог” .
Шагах в восьми от адмирала,
Щетинясь гранями штыков,
Молодцевато замирала
Шеренга рослых моряков.
И вот, едва ушей отряда
Достиг шутливый разговор,
Как грянуло два длинных кряду
Нежданных выстрела в упор.
Все заслонилось передрягой.
Изгладилось, как, поболев,
“Ты прав!” - Bскричал матрос с “Варяга”,
Георгиевский кавалер.
Как, дважды приложась с колена, -
Шварк об землю ружье, и вмиг
Привстал, и, точно куртка тлела,
Стал рвать душивший воротник.
И слышал: одного смертельно,
И знал - другого наповал,
И рвал гайтан, и тискал тельник,
И ребер сдерживал обвал.
А уж перекликались с плацем
Дивизии. Уже копной
Ползли и начинали стлаться
Сигналы мачты позывной.
И вдруг зашевелилось море.
Взвились эскадры языки
И дернулись в переговоре
Береговые маяки.
“Ведь ты - не разобрав, без злобы?
Ты стой на том и будешь цел” .
- “Нет, вашество, белить не пробуй,
Я вздраве наводил прицел” .
“Тогда”, - и вдруг застряло слово -
Кругом, что мог окинуть глаз:
“Ты сам пропал и арестован”,
Восстанья присказка вилась.
